"Россия по своему положению, географическому, политическому etc. есть судилище, приказ Европы. Nous sommes les grands jugeurs.  Беспристрастие и здравый смысл наших суждений косательно того, что делается не у нас, удивительны - примеры тому".
Пушкин А.С. "ИСТОРИЯ ПОЭЗИИ" С. П. ШЕВЫРЕВА"

…

Но главное произведение Кониского остается до сих пор неизданным: История Малороссии  известна только в рукописи. Георгий написал ее с целию государственною. Когда императрица Екатерина учредила Комиссию о составлении нового уложения, тогда депутат малороссийского шляхетства, Андрей Григорьевич Полетика, обратился к Георгию, как к человеку, сведущему в старинных правах и постановлениях сего края. Кониский, справедливо полагая, что одна только история народа может объяснить истинные требования оного, принялся за свой важный труд и совершил его с удивительным успехом.Он сочетал поэтическую свежесть летописи с критикой, необходимой в истории. Не говорю здесь о некоторых этнографических и этимологических объяснениях, помещенных им в начале его книги, которые перенес он в историю из хроники, не видя в них никакой существенной важности и не находя нужным противоречить общепринятым в то время понятиям. Под словом критики я разумею глубокое изучение достоверных событий и ясное, остроумное изложение их истинных причин и последствий.

      Смелый и добросовестный в своих показаниях, Кониский не чужд некоторого невольного пристрастия. Ненависть к изуверству католическому и угнетениям, коим он сам так деятельно противился, отзывается в красноречивых его повествованиях. Любовь к родине часто увлекает его за пределы строгой справедливости. Должно заметить, что чем ближе подходит он к настоящему времени, тем искреннее, небрежнее и сильнее становится его рассказ. Он любит говорить о подробностях войны и описывает битвы с удивительною точностию. Видно, что сердце дворянина еще бьется в нем под иноческою рясою (Кониский происходил от старинного шляхетского роду, и этим вовсе не пренебрегал, как видно даже из эпитафии, вырезанной над его гробом и сочиненной им самим). Множество мест в Истории Малороссии суть картины, начертанные кистию великого живописца. Дабы дать о нем некоторое понятие тем, которые еще не читали его, помещаем здесь два отрывка из его рукописи.

ВВЕДЕНИЕ УНИИ. 

    "По истреблении гетмана Наливайки таким неслыханым варварством, вышел от сейму или от вельмож, им управляющих, таков же варварский приговор и на весь народ русской. В нем объявлен он отступным, вероломным и бунтливым и осужден в рабство, преследование и всемерное гонение. Следствием сего Нероновского приговора было отлучение навсегда депутатов русских от сейма национального и всего рыцарства от выборов и должностей правительственных и судебных, отбор староств, деревень и других ранговых имений от всех чиновников и урядников русских, и самих их уничтожение. Рыцарство русское названо хлопами, а народ, отвергавший унию, схизматиками. Во все правительственные и судебные уряды малороссийские посланы поляки с многочисленными штатами; города заняты польскими гарнизонами, а другие селения их же войсками; им дана власть всё то делать народу русскому, что сами захотят и придумают, а они исполняли сей наказ с лихвою, и что только замыслить может своевольное, надменное и пьяное человечество, делали то над несчастным народом русским без угрызения совести; грабительства, насилие женщин и самых детей, побои, мучительства и убийства превзошли меру самых непросвещенных варваров. Они, почитая и называя народ невольниками, или ясыром польским, всё его имение признавали своим. Собиравшихся вместе нескольких человек для обыкновенных хозяйских работ или празднеств тотчас с побоями разгоняли, на разговорах их пытками истязывали, запрещая навсегда собираться и разговаривать вместе. Церкви русские силою и гвалтом обращали на унию. Духовенство римское, разъезжавшее с триумфом по малой России для надсмотра и понуждения к униятству, вожено было от церкви до церкви людьми, запряженными в их длинные повозки по двенадцати человек и более. На прислуги сему духовенству выбираемы были поляками самые красивейшие из девиц. Русские церкви несогласовавшихся на унию прихожан отданы жидам в аренду, и получена за всякую в них отправку денежная плата от одного до пяти талеров, а за крещение младенцев и похороны мертвых от одного до четырех талеров. Жиды, яко непримиримые враги христианства, сии вселенские бродяги и притча в человечестве, с восхищением принялись за такое надежное для них скверноприбытчество, и тотчас ключи церковные и веревки колокольные отобрали к себе в корчмы.При всякой требе христианской повинен ктитор идти к жиду торжиться с ним, и по важности отправы, платить за нее и выпросить ключи; а жид при том, насмеявшись довольно богослужению христианскому и прехуливши всё, христианами чинимое, называя его языческим или по их гойским, приказывал ктитору возвращать ему ключи, с клятвою, что ничего в запись не отказано.

     Страдание и отчаяние народа увеличилось новым приключением, сделавшим еще замечательную в сей земле эпоху. Чиновное шляхетство малороссийское, бывшее в воинских и земских должностях, не стерпя гонений от поляков и не могши перенесть лишения мест своих, а паче потеряния ранговых и нажитых имений, отложилось от народа своего и разными происками, посулами и дарами закупило знатнейших урядников римских, сладило и задружило с ними, и мало по мало согласилось первее на унию, потом обратилось совсем в католичество римское. Впоследствии, сие шляхетство, соединяясь с польским шляхетством свойством, сродством и другими обязанностями, отреклось и от самой породы русской, и всемерно старалось изуродовать природные названия свои, приискать и придумать к ним польское произношение и назвать себя природными поляками. Почему и доднесь между ними видны фамилии совсем русского названия, каковых у поляков не бывало, и в их наречии быть не могло, например: Проскура, Чернецкий, Кисель, Волович, Сокирка, Комар, Жупан и премногие другие, а с прежнего Чаплины названия Чаплинский, с Ходуна Ходневский, с Бурки Бурковский и так далее. Следствием переворота сего было то, что имения сему шляхетству и должности их возвращены, а ранговые утверждены им в вечность и во всем сравнены с польским шляхетством. В благодарность за то приняли и они в рассуждении народа русского всю систему политики польской и, подражая им, гнали преизлиха сей несчастный народ. Главное политическое намерение состояло в том, чтобы ослабить войска малороссийские и разрушить их полки, состоящие из реестровых казаков: в сем они и успели. Полки сии, претерпев в последнюю войну не малую убыль, не были дополнены другими от скарбу и жилищ казаков. Запрещено чинить всякое в полки вспоможение. Главные чиновники воинские, перевернувшись в поляки, сделали в полках великие ваканции. Дисциплина военная и весь порядок опущены и казаки реестровые стали нечто пресмыкающееся без пастырей и вождей. Самые курени казацкие, бывшие ближе к границам польским, то от гонения, то от ласкательств польских, последуя знатной шляхте своей, обратились в поляки и в их веру, и составили известные и поныне околицы шляхетские. Недостаточные реестровые казаки, а паче холостые и мало привязанные к своим жительствам, а с ними и все почти охочекомонные, перешли в Сечь Запорожскую и тем ее знатно увеличили и усилили, сделав с тех пор, так сказать, сборным местом для всех казаков, в отечестве гонимых; а напротив того знатнейшие запорожские казаки перешли в полки малороссийские и стали у них чиновниками, но без дисциплины и регулы: отчего в полках их видимая сделалась перемена".

КАЗНЬ ОСТРАНИЦЫ. 

     "На место замученного Павлюги, выбран в 1638 году гетманом полковник Нежинский Стефан Остраница, а к нему придан в советники из старого и заслуженного товариства Леон Гуня, коего благоразумие в войске отменно уважаемо было. Коронный гетман Лянцкоронский с войсками своими польскими не преставал нападать на города и селения малороссийские и на войска, их защищавшие, и нападения его сопровождаемы были грабежом, контрибуциями, убийствами и всех родов бесчинствами и насилиями. Гетману Остранице великого искусства надобно было собрать свои войска, везде рассеянные и всегда преследуемые поляками и их шпионами; наконец собрались они скрытыми путями и по ночам к городу Переяславлю, и первое предприятие их было очистить от войск польских приднепровские города, на обоих берегах сея реки имеющиесь, и восстановить безопасное сообщение жителей и войск обеих сторон. Успех соответствовал предприятию весьма удачно.Войска польские при городах и внутри их бывшие, не ожидая никак предприятий казацких, по причине наведенных им страхов последнею зрадою и лютостию, над Павлюгою и другими чинами произведенною, ликовали в совершенной беспечности, и потому они везде были разбиты; а упорно защищавшиесь истреблены до последнего. Аммуниция их и артиллерия достались казакам, и они, собравшись в одно место, воруженные наилучшим образом, пошли искать гетмана Лянцкоронского, который с главным войском польским собрался и укрепился в стане при реке Старице. Гетман Остраница тут его застал и атаковал своим войском. Нападение и отпор были жестокие и превосходящие всякое воображение. Лянцкоронский знал, какому он подвержен мщению от казаков за злодейство, его вероломством и зрадою произведенное над гетманом их Павлюгою и старшинами, и для того защищался до отчаяния; а казаки, имея всегда в памяти недавно виденные ими на позорище в городах отрубленные головы их собратий, злобились на Лянцкоронского и поляков до остервенения, и потому вели атаку свою с жестокостию, похожею на нечто чудовищное; и наконец, сделавши залп со всех ружей и пушек и произведши дым почти непроницаемый, пошли и поползли на польские укрепления с удивительною отвагою и опрометчивостию, и вломясь в них, ударили на копья и сабли с слепым размахом. Крик и стон народный, треск и звук оружия уподоблялись грозной туче, всё повергающей. Поражение поляков было повсеместно и самое губительное. Они оборонялись однеми саблями, не успевая заряжать ружьев и пистолетов, и шли задом до реки Старицы, а тут, повергаясь в нее в беспамятстве, перетопились и загрязли целыми толпами.Гетман их Лянцкоронский, с лучшею немногою конницею, завременно бросился в реку, и, переправившись через нее, пустился в бег, не осматриваясь и куда лошади несли. Стан польский, наполненный мертвецами, достался казакам с превеликою добычею, состоящею в артиллерии и всякого рода оружии и запасах. Казаки по сей славной победе, воздевши руки к небесам, благодарили за нее бога, поборающего за невинных и неправедно гонимых.Потом, отдавая долг человечеству, погребли тела убиенных и сочли польских мертвецов 11317, а своих 4727 человек, и в том числе советника Гуню. Управившись с похоронами и корыстьми, погнались за гетманом Лянцкоронским, и настигнув его в местечке Полонном ожидающего помощи из Польши, тут атаковали его, запершегось в замке. Он, не допустив казаков штурмовать замка, выслал против них навстречу церковную процессию с крестами, хоругвями и духовенством русским, кои, предлагая мир от гетмана и от всея Польши, молили и заклинали богом гетмана Остраницу и его войска, чтобы преклонились они на мирные предложения. По долгом совещании и учиненных с обеих сторон клятвах, собрались в церковь высланные от обоих гетманов чиновники, и написавши тут трактат вечного мира и полной амнистии, предающей забвению всё прошедшее, подписали его с присягою на Евангелии о вечном хранении написанных артикулов и всех прав и привилегий казацких и общенародных. Засим разошлись войска во свояси.

     Гетман Остраница, разослав свои войска, иные по городам в гарнизоны, а другие в их жилища, сам, и со старшинами генеральными и со многими полковниками и сотниками, заехал в город Канев для принесения богу благодарственных молений в монастыре тамошнем. Поляки, отличавшиеся всегда в условиях и клятвах непостоянными и вероломными, держали трактат с присягою, в Полонном заключенный, наравне со всеми прежними условиями и трактатами у казаков с ними бывшими, то есть, в одном вероломстве и презорстве; а духовенство их, присвоив себе непонятную власть на дела божеские и человеческие, определяло хранение клятв между одними только католиками своими, а с другими народами бывшие у них клятвы и условия всегда им разрешало и отметало, яко схизматицкие и суду божию не подлежащие.По сим странным правилам, подлым коварством сопровождаемым, сведавши поляки через шпионов своих жидов о поездке гетмана Остраницы с штатом своим без нарочитой стражи в Канев, тут его в монастыре окружили многолюдною толпою войск своих, прошедших по ночам и байракам до самого монастыря Каневского, который стоял вне города. //Это на заметку наших патриотов по подходам поляков и в целом западных спецслужб, берущим истоки в жи(у)даизме // Гетман не прежде узнал о сем предательстве, как уже монастырь наполнен был войсками польскими, и потому сдался им без сопротивления. Они, перевязав весь штат гетманской и самого гетмана всего тридцать семь человек, положили их на простые телеги, а монастырь и церковь тамошние разграбили допоследка, зажгли со всех сторон и сами с узниками скоропостижно убрались и прошли Польшу скрытыми дорогами, боясь погони и нападения от городов. Приближаясь к Варшаве, построили они узников своих пешо по два, вместе связанных, а каждому из них накинули на шею веревку с петлею, за которую ведены они конницею по городу с триумфом и барабанным боем, проповедуя в народе, что схизматики сии пойманы на сражении, над ними одержанном; а потом заперты они в подземные тюрьмы и в оковы. Жены многих захваченных в неволю чиновников, забравши с собою малолетных детей своих, отправились в Варшаву, надеясь умилостивить и подвигнуть на жалость знатность тамошнюю трогательным предстательством детей их за своих отцов. Но они сим пищу только кровожадным тиранам умножили и отнюдь им не помогли; и чиновники сии, по нескольких днях своего заключения, повлечены на казнь без всяких разбирательств и ответов.

     Казнь оная была еще первая в мире и в своем роде, и неслыханная в человечестве по лютости своей и коварству, и потомство едва ли поверит сему событию, ибо никакому дикому и самому свирепому японцу не придет в голову ее изобретение; а произведение в действо устрашило бы самых зверей и чудовищ.

     Зрелище оное открывала процессия римская со множеством ксендзов их, которые уговаривали ведомых на жертву малороссиян, чтобы они приняли закон их на избавление свое в чистцу; но сии, ничего им не отвечая, молились богу по своей вере. Место казни наполнено было народом, войском и палачами с их орудиями. Гетман Остраница, обозный генеральный Сурмила и полковники Недригайло, Боюн и Риндич были колесованы и им переломали поминутно руки и ноги, тянули с них по колесу жилы, пока они скончались; полковники Гайдаревский, Бутрим, Запалей и обозные Кизим и Сучевский пробиты железными спицами насквозь и подняты живые на сваи; есаулы полковые: Постылич, Гарун, Сутяга, Подобай, Харчевич, Чудан, Чурай и сотники: Чуприна, Околович, Сокальский, Мирович и Ворожбит прибиты гвоздями стоячие к доскам, облитым смолою, и сожжены медленно огнем; хорунжие: Могилянский, Загреба, Скребило, Ахтырка, Потурай, Бурлей и Загнибеда растерзаны железными когтями, похожими на медвежью лапу; старшины: Ментяй, Дунаевский, Скубрей, Глянский, Завезун, Косырь, Гуртовый, Тумарь и Тугай четвертованы по частям. Жены и дети страдальцев оных, увидя первоначальную казнь, наполняли воздух воплями своими и рыданием, но скоро замолкли... оставшихся же по матерям детей, бродивших и ползавших около их трупов, пережгли всех в виду своих отцов на железных решетках, под кои подкидывали уголья и раздували шапками и метлами.

     Главные члены человеческие, отрубленные у означенных чиновников малороссийских, как-то: головы, руки и ноги развезены по всей Малороссии и развешаны на сваях по городам. Разъезжавшие при том войска польские, наполнившие всю Малороссию, делали всё то над малороссиянами, что только хотели и придумать могли: всех родов бесчинства, насилия, грабежи и тиранства, превосходящие всякое понятие и описание.Они между прочим несколько раз повторяли произведенные в Варшаве лютости над несчастными малороссиянами, несколько раз варили в котлах и сожигали на угольях детей их в виду родителей, предавая самых отцов лютейшим казням.Наконец, ограбив все церкви благочестивые русские, отдали их в аренду жидам, и утварь церковную, как-то: потиры, дискосы, ризы, стихари и все другие вещи распродали и пропили тем же жидам, кои из серебра церковного поделали себе посуду и убранство, а ризы и стихари перешили на платье жидовкам; а сии тем перед христианами хвастались, показывая нагрудники, на коих видны знаки нашитых крестов, ими сорванных. И таким образом Малороссия доведена была поляками до последнего разорения и изнеможения, и всё в ней подобилось тогда некоему хаосу или смешению, грозящему последним разрушением. Никто из жителей не знал и не был обнадежен, кому принадлежит имение его, семейство и самое бытие их, и долго ли оно продлится? Всякой с потерянием имущества своего искал покровительства то у попов римских и униятских, те у жидов, их единомышленников, а своих непримиримых врагов, и не мог придумать за что схватиться".

Как историк, Георгий Кониский еще не оценен по достоинству, ибо счастливый мадригал приносит иногда более славы, нежели создание истинно высокое, редко понятное для записных ценителей ума человеческого и мало доступное для большого числа читателей.

     Протоиерей И. Григорович, издав сочинение великого архиепископа Белоруссии, оказал обществу важную услугу. Будем надеяться, что и великий историк Малороссии найдет себе наконец столь же достойного издателя.

1836

Данный материал проливает свет на вопросы удивительной «любви» к полякам народов, живущих в малороссии, Белоруссии и на Украине, откуда такое «доверие» к информации от поляков, откуда черпаются представление об их честности, порядочности, нравственности, откуда может возникнуть Катынское Дело и почему падают самолеты со всей жидо-паразитической польской «элитой».
В нашем понимании данные подходы к политике и их отношение к народам, проживающим в Белоруссии, Украине, России особо не изменились. Бдите и не давайте себя обмануть как Гетман Остраница.
НовостиСвета 01.08.2012

Переводы иноязычных текстов. Пушкин А.С.:

(103) Под именем Украины или Малороссии разумеют большую территорию, соединенную с колоссом России, и заключающую в себе губернии Черниговскую, Киевскую, Харьковскую, Полтавскую и Подольскую.
     Ее климат мягок, земля плодородна, к западу она лесиста, на юге простираются огромные равнины, пересекаемые широкими реками; путешественник не встречает там ни лесов, ни холмов.
     Славяне - исконные обитатели этой обширной страны. Города Киев, Чернигов и Любеч так же древни, как Новгород-Великий, вольный торговый город, основание которого восходит к первым векам нашей эры.
     Поляне жили по берегам Днепра, северяне и суличи по берегам Десны, Сейма и Сулы, радимичи - по берегам Сожа, дреговичи между Западной Двиной и Припятью, древляне на Волыни, бужане и дулебы на Буге, лутичи и тиверцы в устье Днестра и Дуная.
     К середине IX века Новгород был завоеван норманами, известными под именем варяго-русов. Эти отважные смельчаки вторглись еще дальше, подчинили себе одно за другим племена, обитавшие по берегам Днепра, Буга и Десны. Разные славянские племена, принявшие имя русских, умножили войска своих победителей. Они завладели Киевом; Олег обосновал там столицу своих владений.
     Варяго-русы стали ужасом Восточно-римской империи, и их дикий флот не раз угрожал богатой и слабой Византии. Она, не в состоянии отражать их набеги силой оружия, льстила себя тем, что связала их „ярмом религии. Проповедь евангелия распространялась на диких поклонников Перуна, и Владимир принял крещение. Его подданные приняли с тупым безразличием веру, избранную их вождем.
     Русские, ставшие грозой для самых далеких народов, сами подвергались нашествиям своих соседей болгар, печенегов и половцев. Владимир разделил между своими сыновьями завоевания своих предков.
     Эти князья в своих уделах являлись представителями государя, обязанными сдерживать возмущения и отражать врагов. Это, как видим, не феодальный строй, который основан на независимости отдельных владельцев и на равном праве на добычу. Но вскоре началось соперничество и вспыхнули войны, продолжавшиеся без перерыва двести лет. Резиденция государя была перенесена во Владимир. Чернигов и Киев постепенно утратили свое значение. Однако другие города возвысились на юге России: Корсунь и Богуслав на Роси (Киевская губерния), Стародуб на Бабенце (Черниговская губ.), Стрецк и Вострецк (Черниговская губ.), Триполь (близко от Киева), Лубны и Хорол (Полтавская губ.), Прилуки (Полтавская губ.), Новгород-Северский (Черниговская губ.). Все эти города уже существовали к концу XIII в.
     В то время как потомки Владимира оспаривали друг у друга его наследство, а воинственные племена, обитавшие на востоке Черного моря, служили помощниками одним и делили добычу, доставшуюся от других, неожиданный бич явился и поразил русских князей и русский народ.
     У границ России появились татары. Их появлению предшествовали те же половцы, согнанные со своих пастбищ и толпами устремившиеся к князьям, которым они прежде служили и которых они в свою очередь грабили. Князья собрались в Киеве; война здесь была решена; народ стекался отовсюду и становился под их знамена. Георгий, великий князь Владимирский, один не пожелал участвовать в опасностях этого похода. Ослабление уделов, - вот чего ожидал он от событий.
     Войска князей, соединившись с половцами, двигались вперед против неведомого и уже грозного врага. Явились татарские посланцы на берегах Днепра, в ту минуту, когда русское войско совершало переправу. Они предложили князьям союз против половцев; но те воспользовались своим влиянием, и посланцы были перерезаны. Войско всё двигалось вперед; однако не замедлили вспыхнуть раздоры. Два Мстислава, князь Киевский и князь Галицкий дошли до открытого разрыва. Прибыв на берега Калки (речки Екатеринославской губ.), Мстислав Галицкий перешел ее со своими отрядами, в то время как остальное войско под начальством князя Киевского остановилось на противоположном берегу. На следующий день (31 мая 1224 г.) враг появился и началось сражение между татарским войском и отрядом, выдвинувшимся вперед и состоявшим из войск князя Галицкого и половцев. Половцы первые обратились вспять и расстроили ряды русских. Те еще сражались, одушевленные примером храброго Даниила Волынского; но неразумная спесь князей была причиной их гибели; Мстислав Киевский не послал помощи князю Галицкому, а тот не пожелал просить ее.
     Вскоре всё было в смятении: бежавшие половцы убивали русских и второпях грабили их. Русские перешли обратно через Калку, преследуемые татарами, и миновали лагерь князя Киевского, а он, бездеятельно наблюдая их поражение, еще рассчитывал на собственные силы и считал их достаточными, чтобы отразить победителей, [которые] вскоре его окружили. Татары начали переговоры и, пользуясь ими, овладели лагерем. Избиение было ужасно. Мстислав и несколько других князей подверглись ужасной участи. Татары их связали, положили на землю, покрыли их доской и сели на нее, раздавив их заживо. Так погибло когда-то грозное войско. Русских преследовали до Чернигова и Новгорода-Северского. Всё было предано огню и мечу. Вдруг победители остановились, и их орды ушли на восток, где соединились с великой армией Чингисхана, стоявшей тогда в Бухаре".

(150)  С. Петербург, 27 февраля. Со времени крушения варшавского мятежа корифеи польской эмиграции слишком часто доказывают нам своими словами и писаниями, что они не боятся ни лжи, ни клеветы в подкрепление своих намерений и в оправдание своего прежнего поведения: поэтому никто не удивится новым доказательствам их упрямого бесстыдства...

(151)  ... извратив в таком роде историю минувших веков, чтобы извлечь из нее свидетельства в пользу своего дела, г-н Лелевель так же насилует и новейшую историю. В этом пункте он последователен.
     Он на свой лад пересказывает последовательное развитие революционного начала в России, он называет одного из лучших русских поэтов нашего времени, чтобы обрисовать на его примере политические устремления русской молодежи. Не знаем, правда ли, что А. Пушкин в годы, когда его замечательный талант был еще в брожении и не освободился от накипи, написал строфы, приводимые Лелевелем; но мы можем уверенно утверждать, что он будет раскаиваться в своих первых опытах, особенно если узнает, что они дали повод врагу его родины возможность предположить в нем какое-нибудь соответствие мыслей и устремлений. Что же до мнения Пушкина по поводу польского восстания, то оно выражено в его стихотворении "Клеветникам России", которое он напечатал в свое время.
    Так как однако названный Лелевель кажется интересуется судьбой этого поэта, якобы "сосланного в отдаленные края империи", то присущее нам человеколюбие заставляет нас осведомить его о пребывании Пушкина в Петербурге и отметить, что его часто видят при дворе, причем он пользуется милостью и благоволением государя".

Пришла пора патриотам всех стран и наРОДов объединяться и совместно решать насущные вопросы: как пресечь глобальный паразитизм РОДов-кланов - Черноморов - рокфеллеров, ротшильдов, ватиканов, морганов, лейбов, кунов и т.п., как выходить из их ростовщической удавки- МВФ - бороды, чтобы Черномор не успел развязать очередную мировую войну, в попытке уйти от ответственности. Сейчас особенно важно парировать этот риск, чтобы не допустить провокаций на Олимпиаде, и даже если что-то произойдет, быть готовым информационно разоблачить заказчиков провокации, - сейчас это вероятнее всего клан рокфеллеров - со стороны США, НАТО. Быть готовым объявить на весь мир реальных виновников - жидо-паразитические РОД, заправилы мировой ростовщической системы. И если они опять что-то мощное организуют с большими человеческими жертвами, чтобы это не им было на пользу, как повод для безнаказанного развязывания войн против невинных наРОДов, а чтобы это было поводом, последней каплей (которая уже давно упала!) для патриотов всех стран и народов, чтобы очистить от жидо-паразитизма всю планету и сделать это возможно только выявив и пресеча всю деятельность жидо-паразитичеких РОДов на всех приоритетах ОСУ! Пришло время возрождение патриотизма, Ведического Русского духа на всей планете! НС

"ЧУЖОЕ НЕ ПРИНОСИТ РАДОСТИ – одни только огорчения". Юрий Куклачев.

Вечный  жид

Интервью с солистом группы "Русский стяг"