О ПОЭЗИИ КЛАССИЧЕСКОЙ И РОМАНТИЧЕСКОЙ

"Однообразность в писателе доказывает односторонность ума, хоть, может быть, и глубокомысленного",
"Французская словесность родилась в передней и далее гостиной не доходила",
"Жалуются на равнодушие русских женщин к нашей поэзии, полагая тому причиною незнание отечественного языка: но какая же дама не поймет стихов Жуковского, Вяземского или Баратынского? Дело в том, что женщины везде те же. Природа, одарив их тонким умом и чувствительностию самой раздражительною, едва ли не отказала им в чувстве изящного. Поэзия скользит по слуху их не досягая души; они бесчувственны к ее гармонии; примечайте, как они поют модные романсы, как искажают стихи самые естественные, расстроивают меру, уничтожают рифму. Вслушивайтесь в их литературные суждения, и вы удивитесь кривизне и даже грубости их понятия..... Исключения редки",
"Браните мужчин вообще, разбирайте все их пороки, ни один не подумает заступиться. Но дотроньтесь сатирически до прекрасного пола - все женщины восстанут на вас единодушно - они составляют один  народ, одну секту",
"Чем более мы холодны, расчетливы, осмотрительны, тем менее подвергаемся нападениям насмешки. Эгоизм может быть отвратительным, но он не смешон, ибо отменно благоразумен. Однако есть люди, которые любят себя с такою нежностию, удивляются своему гению с таким восторгом, думают о своем благосостоянии с таким умилением, о своих неудовольствиях с таким состраданием, что в них и эгоизм имеет всю смешную сторону энтузиасма и чувствительности",
"Тонкость не доказывает еще ума. Глупцы и даже сумасшедшие бывают удивительно тонки. Прибавить можно, что тонкость редко соединяется с гением, обыкновенно простодушным, и с великим характером, всегда откровенным",
"Должно стараться иметь большинство голосов на своей стороне: не оскорбляйте же глупцов",
"Истинный вкус состоит не в безотчетном отвержении такого-то слова, такого-то оборота, но в чувстве соразмерности и сообразности",
"Есть высшая смелость: смелость изобретения, создания, где план обширный объемлется творческою мыслию - такова смелость Шекспира, Dante, Milton'a, Гете в Фаусте, Молиера в Тартюфе".
Пушкин А.С.

"Истинный талант доверяет более собственному суждению, основанному на любви к искусству, нежели малообдуманному решению записных Аристархов".
Пушкин А.С. "БАЛ" БАРАТЫНСКОГО"

"В песне слова составляют стих, и слова не выкинешь, не испортив склада, сказка - дело другое".
Пушкин А.С. "ИЛИАДА ГОМЕРОВА"

"Драма родилась на площади и составляла увеселение народное. Народ, как дети, требует занимательности, действия. Драма представляет ему необыкновенное, странное происшедствие. Народ требует сильных ощущений - для него и казни зрелище. Смех, жалость и ужас суть три струны нашего воображения, потрясаемые драматическим волшебством. Но смех скоро ослабевает, и на нем одном невозможно основать полного драматического действия. Древние трагики пренебрегали сею пружиною. Народная сатира овладела ею исключительно, и приняла форму драматическую, более как пародию. Таким образом родилась комедия - со временем столь усовершенствованная. - Заметим, что высокая комедия не основана единственно на смехе, но на развитии характеров, - и что нередко она близко подходит к трагедии.
     Трагедия преимущественно выводила тяжкие злодеяния, страдания сверхъестественные, даже физические (напр. Филоктет, Эдип, Лир). Но привычка притупляет ощущения - воображение привыкает к убийствам и казням, смотрит на них уже равнодушно, изображение же страстей и излияний души человеческой для него всегда ново, всегда занимательно, велико и поучительно. Драма стала заведовать страстями и душою человеческою.
     Истина страстей, правдоподобие чувствований в предполагаемых обстоятельствах - вот чего требует наш ум от драматического писателя.
     Драма оставила площадь и перенеслася в чертоги по требованию образованного, избранного общества. Поэт переселился ко двору. Между тем драма остается верною первоначальному своему назначению - действовать на множество, занимать его любопытство. Но тут драма оставила язык общепонятный и приняла наречие модное, избранное, утонченное",

"Автор Марфы Посадницы имел целию развитие важного исторического происшедствия: падения Новагорода - решившего вопрос о единодержавии России. //См. у Сергея Лесного о противостоянии Киевской и Новгородской Руси! // - Два великих лица представлены ему были историею. Первое - Иоанн, уже начертанный Карамзиным, во всем его грозном и хладном величии, второе - Новгород, коего черты надлежало угадать".
Пушкин А.С. "О НАРОДНОЙ ДРАМЕ И ДРАМЕ "МАРФА ПОСАДНИЦА"

"Бедный Делорм обладал свойством чрезвычайно важным, недостающим почти всем французским поэтам новейшего поколения, свойством, без которого нет истинной поэзии, т. е. искренностию вдохновения. Ныне французский поэт систематически сказал себе: soyons religieux, soyons politiques, а иной даже: soyons extravagants, и холод предначертания, натяжка, принужденность отзываются во всяком его творении, где никогда не видим движения минутного, вольного чувства, словом: где нет истинного вдохновения. Сохрани нас боже быть поборниками безнравственности в поэзии (разумеем слово сие не в детском смысле, в коем употребляют его у нас некоторые журналисты)! Поэзия, которая по своему высшему, свободному свойству не должна иметь никакой цели, кроме самой себя, кольми паче не должна унижаться до того, чтоб силою слова потрясать вечные истины, на которых основаны счастие и величие человеческое, или превращать свой божественный нектар в любострастный, воспалительный состав".
Пушкин А.С. "О "Жизнь, стихотворения и мысли Иосифа Делорма"

"Чувства наши, как гибкое и молодое дерево, можно выростить прямо и криво, по произволению. Сверх же того, в стихотворении, так, как и во всех вещах, может господствовать мода, и если она хотя несколько имеет в себе естественного, то принята будет без прекословия. Но всё модное мгновенно; а особливо в стихотворстве. Блеск наружный может заржаветь, но истинная красота не поблекнет никогда. Омир, Виргилий, Мильтон, Расин, Волтер, Шекеспир, Тассо и многие другие читаны будут, доколе не истребится род человеческий".
Пушкин А.С. "Русское стихосложение"

"Для удовлетворения публики, всегда требующей новизны и сильных впечатлений, многие писатели обратились к изображениям отвратительным, мало заботясь об изящном, об истине, о собственном убеждении. Но нравственное чувство, как и талант, дается не всякому. Нельзя требовать от всех писателей стремления к одной цели. Никакой закон не может сказать: пишите именно о таких-то предметах, а не о других. Мысли, как и действия, разделяются на преступные  и на неподлежащие никакой ответственности.  Закон не вмешивается в привычки частного человека, не требует отчета о его обеде, о его прогулках, и тому подобном; закон также не вмешивается в предметы, избираемые писателем, не требует, чтоб он описывал нравы женевского пастора, а не приключения разбойника или палача, выхвалял счастие супружеское, а не смеялся над невзгодами брака. Требовать от всех произведений словесности изящества или нравственной цели было бы то же, что требовать от всякого гражданина беспорочного житья и образованности. Закон постигает одни преступления, оставляя слабости и пороки на совесть каждого".
Пушкин А.С. "МНЕНИЕ И. E. ЛОБАНОВА О ДУХЕ СЛОВЕСНОСТИ, КАК ИНОСТРАННОЙ, ТАК И ОТЕЧЕСТВЕННОЙ"

"Язык и голос едва ли достаточны для наших мыслей - а перо так глупо, так медленно - письмо не может заменить разговора".
Пушкин А.С. "Переписка"

"Я не люблю видеть в первобытном нашем языке следы европейского жеманства и французской утонченности. Грубость и простота более ему пристали. Проповедую из внутреннего убеждения, но по привычке пишу иначе".
Пушкин А.С. "Переписка 1823"

"Книги имеют свою судьбу (латин.)".
Пушкин А.С.

"Только избави боже от эпопеи. Это богатый памятник словесности - но надгробный. Мы не греки и не римляне, и для нас другие сказки надобны".
А. А. Бестужев - Пушкину "Переписка 1825"

"Но я право более люблю стихи без плана, чем план без стихов".
Пушкин А.С.  - А. А. Бестужеву. 30 ноября 1825 г. "Переписка 1825"

"У женщин нет характера, у них бывают страсти в молодости; вот почему так легко изображать их".
Пушкин А.С. "Переводы иноязычных текстов"

     Наши критики не согласились еще в ясном различии между родами кл.<ассическим> и ром.<антическим>. Сбивчивым понятием о сем предмете обязаны мы фр.<анцузским> журналистам, которые обыкновенно относят к романтизму всё, что им кажется ознаменованным печатью мечтательности и германского идеологизма или основанным на предрассудках и преданиях простонародных: определение самое неточное. Стихотворение может являть все сии признаки, а между тем принадлежать к роду классическому.

     Если вместо формы стихотв.<орения> будем [брать] за основание толькодух, в котором оно писано, - то никогда не выпутаемся из определений. Гимн Ж. Б. Руссо духом своим, конечно, отличается от оды Пиндара, сатира Ювенала от сатиры Горация, Освобожденный Иерусалим от Энеиды - однако ж все они принадлежат к роду классическому.

     К сему роду должны отнестись те стихотворения, коих ¤0_0_1_0¤формы ¤0_0_0_0¤ известны были грекам и римлянам, или коих образцы они нам оставили; след.<ственно> сюда принадл.<ежат>: эпопея,  поэма дид.<актическая>, трагедия, комедия, ода, сатира, послание, ироида, эклога, элегия, эпиграмма и баснь.

     Какие же роды стихотворения должны отнести<сь> к поэзии ром.<антической>?

     Те, которые не были известны древним и те, в коих прежние формы изменились или заменены другими.

     Не считаю за нужное говорить о поэзии гр.<еков> и римл.<ян> - каждый образованный европеец должен иметь достаточное понятие о бессмертных созданиях величавой древности. Взглянем на происхождение и на постепенное развитие поэзии нов.<ейших> народов.

     З.<ападная> И.<мперия> клонилась быстро к падению, а с нею науки, словесность и художества. Наконец, она пала; просвещение погасло. Невежество омрачило окровавленную Европу. Едва спаслась латинская грамота; в пыли книгохранилищ монастырских монахи соскобляли с пергамента стихи Лукреция и Виргилия и вместо их писали на нем свои хроники и легенды.

     Поэзия проснулась под небом полуденной Франции - рифма отозвалась в романском языке; сие новое украшение стиха, с первого взгляда столь мало значущее, имело важное влияние на словесность новейших народов. Ухо обрадовалось удвоенным ударениям звуков - побежденная трудность всегда приносит нам удовольствие - любить размеренность, соответственность свойственно уму человеческому. Трубадуры играли рифмою, изобретали для нее все возможные изменения стихов, придумывали самые затруднительные формы: явились virlet, баллада, рондо, сонет и проч.

     От сего произошла необходимая натяжка выражения, какое-то жеманство, вовсе неизвестное древним; мелочное остроумие заменило чувство, которое не может выражаться триолетами. Мы находим несчастные сии следы в величайших гениях новейших времен.

     Но ум не может довольствоваться одними игрушками гармонии, воображение требует картин и рассказов. Трубадуры обратились к новым источникам вдохновения, воспели любовь и войну, оживили народные предания, - родился ле, роман и фаблио.

     Темные понятия о древней трагедии и церковные празднества подали повод к сочинению таинств (mystиre). [Они] почти все писаны на один образец и подходят под одно уложенье, но к несчастию в то время не было Аристотеля для установления непреложных законов мистической драматургии.

     Два обстоятельства имели решительное действие на дух европейской поэзии: нашествие мавров и крестовые походы.

     Мавры внушили ей исступление и нежность любви, приверженность к чудесному и роскошное красноречие востока; рыцари сообщили свою набожность и простодушие, свои понятия о геройстве и вольность нравов походных станов Годфреда и Ричарда.

     Таково было смиренное начало романтической поэзии. Если бы она остановилась на сих опытах, то строгие приговоры фр.<анцузских> критиков были бы справедливы, но отрасли ее быстро и пышно процвели, и она является нам соперницею древней музы.

     Италия присвоила себе ее эпопею. Полу-африканская Гишпания завладела трагедией и романом. Англия противу имен Dante, Ариосто и Калдерона с гордостию выставила имена Спенсера, Мильтона и Шекспира. В Германии (что довольно странно) отличилась новая сатира, едкая, шутливая, [коей памятником остался Ренике Фукс].

     Во Франции тогда поэзия всё еще младенчествовала: лучший стихотворец времени [Франциска I]

rima des triolets, fit fleurir la ballade.

     Проза уже имела сильный перевес: Монтань, Рабле были современниками Марота.

     В Италии и в Гипшании народная поэзия уже существовала прежде появления ее гениев. Они пошли по дороге уже проложенной: были поэмы прежде Ариостова Орландо, были трагедии прежде созданий de Vega и Калдерона.

     Во Франции просвещение застало поэзию в ребячестве, без всякого направления, безо всякой силы. Образованные [умы] века Л.<юдовика> XIV справедливо презрели ее ничтожность и обратили ее к древним образцам. Буало обнародовал свой Коран - и фр.<анцузская> слов.<есность> ему покорилась.

     Сия лжеклассическая поэзия, образованная в передней и никогда не доходившая далее гостинной, не могла отучиться от некоторых врожденных привычек, и мы видим в ней всё романтич.<еское> жеманство, облеченное в строгие формы классические.

     P. S. Не должно думать однако ж, чтоб и во Франции не осталось никаких памятников чистой ром.<антической> поэзии. Сказки Лафонтена и Вольтера и Дева сего последнего носят на себе ее клеймо. - Не говорю уже о многочисленных подражаниях тем и той (подр.<ажаниях>, по большей части посредственных; легче превзойти гениев в забвении всех приличий, нежели в поэтическом достоинстве).

1825

Данная статья особенно интересна с точки зрения владения Пушкиным А.С. работой с понятиями. Как он мастерски выделил общую смысловую часть в бытующих определениях романтической и классической поэзии и затем привел свои определения с историей развития этих направлений поэзии, расставляющие все на свои места. НС

<ВОЗРАЖЕНИЕ НА СТАТЬИ КЮХЕЛЬБЕКЕРА В "МНЕМОЗИНЕ".>

     Статья О напр.<авлении нашей поэзии> и Разг.<овор> с г. Б.<улгариным>, напечатанные в Мнемозине, послужили основанием всего, что сказано было противу р.<омантической> литературы в последние 2 года.

     Статьи сии написаны человеком ученым и умным. [Правый или неправый], он везде предлагает даже причины своего образа мыслей и доказательства своих суждений, дело довольно редкое в нашей литературе.

     Никто не стал опровергать его, потому ли, что все с ним согласились, потому ли, что не хотели связаться с атлетом, повидимому, сильным и опытным.

     Несмотря на то многие из суждений его ошибочны во всех отношениях. Он разделяет русскую поэзию на лирическую и эпическую. К 1-ой относ<ит> произв.<едения> старин.<ных> поэтов наших, ко второй Ж.<уковского> и его после д.<ователей>.

     Теперь положим, что разделение сие справедливо, и рассмотрим, каким образом критик определяет степень достоинства сих двух родов.

     "Мы напр.<асно> <?>" выписываем сие мнение, потому что оно совершенно согласно с нашим.

     Что такое сила в поэзии? сила в изобретеньи, в расположении плана, в слоге ли?

     Свобода? в слоге, в расположении - но какая же свобода в слоге Ломоносова и какого плана требовать в торж.<ественной> оде?

     Вдохновение? есть расположение души к живейшему принятию впечатлений, следст.<венно> к быстрому соображению понятий, что и способствует объяснению оных.

     Вдохновение нужно в поэзии как и в геометрии. Критик смешивает вдохновение с восторгом.

     Нет; решительно нет - восторгисключает спокойствие, необходимое условие прекрасного. Восторг не предполагает силы ума, располагающей частей в их отношении к целому. Восторг непродолжителен, непостоянен, следств.<енно> не в силе произвесть истинное великое совершенство - (без которого нет лирич.<еской> поэзии). Гомер неизмеримо выше Пиндара - ода, не говоря уже об элегии стоит на низших степенях поэм, трагедия, комедия, сатира все более ее требуют творчества (fantaisie), воображения - гениального знания природы.

     Но [плана нет в оде] и не может быть - единый план Ада есть уже плод высокого гения. Какой план в Олимпийских одах Пиндара, какой план в Водопаде, лучшем произведении Державина?

     Ода исключает постоянный труд, без коего нет истинно великого.

     Восторг есть напряженное состояние единого воображения. Вдохновение может [быть] без восторга, а восторг без вдохновения [не существует].

1825-1826

БАРАТЫНСКИЙ.

     Баратынский принадлежит к числу отличных наших поэтов. Он у нас оригинален - ибо мыслит. Он был бы оригинален и везде, ибо мыслит по своему, правильно и независимо, между тем как чувствует сильно и глубоко. Гармония его стихов, свежесть слога, живость и точность выражения должны поразить всякого хотя несколько одаренного вкусом <и> чувством. Кроме прелестных элегий и мелких стихотворений, знаемых всеми наизусть и поминутно столь неудачно подражаемых, Баратынский написал две повести, которые в Европе доставили бы ему славу, а у нас были замечены одними знатоками. Первые, юношеские произведения Баратынского были некогда приняты с восторгом. Последние более зрелые, более близкие к совершенству, в публике имели меньший успех. Постараемся объяснить причины.
     Первой должно почесть самое сие усовершенствование и зрелость его произведений. Понятия, чувства 18-летнего поэта еще близки и сродны всякому, молодые читатели понимают его и с восхищением в его произведениях узнают собственные чувства и мысли, выраженные ясно, живо и гармонически. Но лета идут - юный поэт мужает, талант его растет, понятия становятся выше, чувства изменяются. Песни его уже не те. А читатели те же и разве только сделались холоднее сердцем и равнодушнее к поэзии жизни. Поэт отделяется от их, и мало-по-малу уединяется совершенно.Он творит - для самого себя и если изредка еще обнародывает свои произведения, то встречает холодность, невнимание и находит отголосок своим звукам только в сердцах некоторых поклонников поэзии, как он уединенных, затерянных в свете.
     Вторая причина есть отсутствие критики и общего мнения. - У нас литература не есть потребность народная. Писатели получают известность посторонними обстоятельствами. Публика мало ими занимается. Класс читателей ограничен - и им управляют журналы, которые судят о литературе, как о политической экономии, о политической экономии, как о музыке, т. е. наобум, по наслышке, безо всяких основательных правил и сведений, а большею частию по личным расчетам. Будучи предметом их неблагосклонности, Баратынский никогда за себя не вступался, не отвечал ни на одну журнальную статью. Правда, что довольно трудно оправдываться там, где не было обвинения, и что с другой стороны довольно легко презирать ребяческую злость и площадные насмешки - тем не менее их приговоры имеют решительное влияние.
     Третья причина - эпиграммы Баратынского - сии мастерские, образцовые эпиграммы не щадили правителей русского Парнаса. Поэт наш не только никогда не нисходил к журнальной полемике и ни разу не состязался с нашими Аристархами, несмотря на необыкновенную силу своей диалектики, но и не мог удержаться, чтоб сильно не выразить иногда своего мнения в этих маленьких сатирах столь забавных и язвительных. Не смеем упрекать его за них. Слишком было бы жаль, если б они не существовали. (18)
     Сия беспечность о судьбе своих произведений, сие неизменное равнодушие к успеху и похвалам, не только в отношении к журналистам, но и в отношении публики - очень замечательны. Никогда не старался он малодушно угождать господствующему вкусу и требованиям мгновенной моды, никогда не прибегал к шарлатанству, преувеличению для произведения большего эффекта, никогда не пренебрегал трудом неблагодарным, редко замеченным, трудом отделки и отчетливости, никогда не тащился по пятам увлекающего свой век Гения, подбирая им оброненые колосья; он шел своею дорогой один и независим. Время ему занять степень, ему принадлежащую - и стать подле Жуковского и выше певца Пенатов и Тавриды.

---

     Перечтите его Эду (которую критики наши нашли ничтожной; ибо, как дети, от поэмы требуют они происшедствий), перечтите сию простую восхитительную повесть; вы увидите, с какою глубиною чувства развита в ней женская любовь. Посмотрите на Эду после первого поцалуя предприимчивого обольстителя.

         Взор укоризны, даже гнева
         Тогда поднять хотела дева,
         Но гнева взор не выражал.
         Веселость ясная сияла
         В ее младенческих очах -

     Она любит как дитя, радуется его подаркам, резвится с ним, беспечно привыкает к его ласкам. Но время идет, Эда уже не ребенок.

              <На камнях розовых твоих>
         Весна <игриво засветлела,
         И ярко зелен мох на них,
         И птичка весело запела,
         И по гранитному одру
         Светло бежит ручей сребристый
         И лес прохладою душистой
         С востока веет поутру;
         Там за горою дол таится,
         Уже цветы пестреют там;
         Уже черемух фимиам
         Там в чистом воздухе струится:
         Своею негою страшна
         Тебе волшебная весна.
         Не слушай птички сладкогласной!
         От сна восставшая, с крыльца
         К прохладе утренней лица>
         Не обращай...

     Какая роскошная черта, как весь отрывок исполнен неги! Эда влюблена.

1830

(18) Эпиграмма, определенная законодателем французской пиитики
         Un bon mot de deux rimes ornй
скоро стареет и живее действуя в первую минуту, как и всякое острое слово, теряет всю свою силу при повторении. - Напротив, в эпиграмме Баратынского, менее тесной, сатирическая мысль приемлет оборот то сказочный, то драмматический и развивается свободнее, сильнее. Улыбнувшись ей как острому слову, мы с наслаждением перечитываем ее как произведение искусства.

К вопросу о русском языке на Украине